С посылом, вынесенным в заголовок, в нашем гандбольном сообществе наверняка солидарны многие. Ведь едва ли не всю карьеру Дмитрий НИКУЛЕНКОВ являлся, по сути, тренером на площадке.
Способствовали тому позиция разыгрывающего, отличные организаторские способности, высокий игровой интеллект и большой авторитет. К тому же явно неспроста плеймейкер был капитаном во всех белорусских клубах-грандах: минском “Динамо”, БГК имени Мешкова, СКА. В общем, из классного гандболиста в помощника Игоря Папруги в армейском клубе он превратился как будто легко и в новой роли выглядит органично. О зарождающейся тренерской карьере и богатой игровой, что вместила одиннадцать титулов чемпиона Беларуси, выступления в Лиге чемпионов и на топ-турнирах, мы и поговорили по окончании одной из тренировок минчан.
— После чемпионата Европы в январе вы говорили, что раздумываете, продолжать ли карьеру. Когда окончательно определились?
— Наверное, когда началась вся эта ситуация с коронавирусом. Куда-то ехать уже не хотел — надоело. К тому же экономические возможности клубов не те, что были даже в январе. В СКА же подрастает много молодых игроков. Надо находить другие цели. Я нашел вот такую.
— Допускалось, что в новом сезоне вы можете выйти на площадку в отдельных матчах. Такая вероятность остается?
— Не знаю, что для этого должно случиться. Если только что-то сверхъестественное. Принял решение: это все. Если заканчивать, то заканчивать. Считаю, играющий тренер — это что-то не то. Если ошибешься на площадке — что ты сможешь сказать игрокам?
— Но в СКА хотели, чтобы вы поиграли еще сезон?
— Ну да. Андрей Викторович Крайнов высказывал такую идею. Игорь Николаевич Папруга тоже об этом говорил. Но не вижу смысла. Молодым нужно наошибаться, чтобы найти себя и свою игру. Все равно время заканчивать рано или поздно пришло бы. Решил, что сейчас лучший вариант.
— Супруга, бывшая гандболистка Наталья Артеменко, обрадовалась, что вы наконец закончили?
— Ну, не знаю… Сейчас ведь пандемия. Дети говорили: “Папа, ты слишком долго находишься дома”. Начинаешь, мол, уже надоедать. Когда вы куда-то поедете? Но в принципе в плане поездок для меня ничего не меняется.
— Слышал от игроков, что вы прямо горите новой работой…
— Да. Знаете, мне очень нравится. Полюбил гандбол раз и навсегда. И иду с этим. Решение заканчивать принималось довольно тяжело. Все время кажется, что ты еще молод. В принципе еще год-два спокойно мог бы поиграть на нормальном уровне. Но мне нравится подсказывать молодым. Повторю: каждый из гандболистов СКА по-своему талантлив. Просто ребятам надо помочь преодолеть путь чуть-чуть быстрее, чем преодолевали мы.
— Сколько вам еще осталось учиться в БГУФКе?
— 7 июля экзамен. Меньше месяца. Проучился там два года. Открылось направление — повышение квалификации для гандбольных тренеров. Так как одно высшее образование уже есть, за два года словно бы проходишь пять лет. Изучали темы, которые нам нужны. Со мной учатся Сергей Шилович, Андрей Барвиюк, Оксана Мороз — жена Вани. Всего пять-шесть человек. Впервые за двадцать лет набралась такая группа.
— Кто у вас в преподавателях?
— Те же люди, что работают в БГУФКе. А специализацию ведет Александр Александрович Шевцов. Симпатичный человек, с которым интересно работать.
— Не родственник Юрия Анатольевича?
— Ха, нет. Мы тоже так думали.
— Как еще планируете нарабатывать тренерскую базу? Книги, курсы, стажировки?
— Конечно, планирую поездить по интересным клубам. Есть варианты с топ-командами. Хочу посмотреть, как тренируют элитные специалисты. Думаю, все осуществимо. “Виве”? Да, он тоже есть в списке.
— Среди всех своих тренеров вы выделяете двоих — Шевцова и Бебешко. Какие качества хотели бы заимствовать у каждого из них?
— Слушайте, у меня было очень много тренеров. Кстати, я веду рабочую тетрадь. Записываю плюсы и минусы каждого специалиста. Что-то интересное можно взять не только у Бебешко и Шевцова. В одном Кельце у меня было двенадцать тренеров.
У Бебешко своя линия, у Шевцова — своя. Никогда не видел, чтобы так профессионально подходили к делу, как Юрий Анатольевич. Особенно что касается работы со статистическими данными. Нереальный специалист. У Сергея Васильевича больше свободы в атаке. Есть комбинация, но ты имеешь пять продолжений и сам выбираешь. Много интересного было и у Желько Бабича. Учил успокаивать соперника. Атаки могли длиться по полторы минуты. При этом, конечно, к чужим плюсам надо добавлять свои.
— Когда начали вести тетрадь?
— Ой, давно. Наверное, лет десять назад. Записывал какие-то комбинации. Знал, что гандбол — моя жизнь. И всегда думал, что когда-нибудь стану тренером. Мне это интересно. Гандбола смотрю нереально много.
— Борис Пуховский как-то сказал: “Мне было бы интересно создать гандболистов, которые могли бы решить исход игры сами”. У вас ведь другие взгляды?
— Совершенно другие. Считаю, что за счет индивидуальных действий одного или двух гандболистов никогда не сможешь выиграть что-то большое. Для начала: самое главное в гандболе — это защита.
— Необычно слышать это от игрока, который не оборонялся.
— Да. Но это правда. Интересы команды для меня превыше всего. Когда один гандболист забрасывает по десять-двенадцать мячей, коллектив редко выигрывает что-либо существенное. Здесь с Борей не соглашусь.
— Какие тренеры, команды в европейском гандболе вам особенно по душе?
— Сейчас на слуху испанские тренеры. У них много интересного. Настолько тактический гандбол… Разговаривал с Криштопансом, другими ребятами, игравшими у испанцев в “Вардаре”. Там чуть ли не пошагово разбирается, что должны делать игроки. В принципе гандбол сейчас у большинства команд одинаков. Есть два-три-четыре движения, которые исполняют все. Просто чуть-чуть отличается качество гандболистов. Но лекала те же. Не скажу, что это правильно. Всегда думал, что у каждой команды должна быть своя индивидуальность.
Мне очень нравится стиль нападения словенцев. Супер. Так, как они читают игру… На сборах встречались с командами уровнем ниже “Целе”, но и они грамотно играли в атаке. Этому нужно учиться. У нас молодые гандболисты под другое заточены. Им надо побыстрее забросить гол. Это правильно, индивидуальность никто не отбирает. Но они порой не видят простых решений, могут бросить через двоих, троих. Словенец так никогда не сделает. Если видит перед собой двух защитников, отдаст туда, откуда легко можно забросить. У нас пока с этим проблемы. Более прямолинейная молодежь. Действует за счет силы.
Сейчас гандбол направлен на то, чтобы минимизировать потери, забросить в стопроцентной ситуации. Меньше бросков с девяти метров, больше — с линии. И игра один в один. Все комбинации сводятся к тому, что или гандболист обыгрывает один в один, или происходит игра два в два.
— Научите молодежь СКА своему знаменитому опорному броску, как вас когда-то научил Семен Лахненко?
— Да, Семен Матвеевич долго меня учил, не давал бросать в прыжке. Когда был помоложе, хотелось этого, но потом понял: надо делать то, что ты умеешь хорошо. Тренировал бросок десять лет. Буду стараться научить. Но не зацикливаюсь, это не самоцель. У каждого есть своя изюминка. И пускай ребята ее развивают. Игорь Николаевич хорошо подметил на тренировке: “Время выбрало вас”. Ведь из СКА ушли восемь опытных игроков.
— Вы говорили: “Всем доволен. Карьера была отличная”. Неужели вообще ни о чем не жалеете?
— Нет. Честно. Конечно, не было крупных титулов в кубках. Но были хорошие матчи в Лиге чемпионов. С минским “Динамо” имели большой шанс пробиться в 1/4 финала. Очень хорошо помню те игры с “Металургом” в 2013-м. Но там были свои нюансы, форс-мажоры. Пять человек из команды болели, за два дня до матча температура под сорок. Хотя сейчас можно сказать: отговорка. Вот об этом жалею. А так всем доволен. Что-то получалось, что-то нет. Все команды были хорошими: и “Динамо”, и БГК… Прошел бы этот путь еще раз, ничего не меняя.
— Самый сильный зарубежный клуб, в который когда-либо могли перейти?
— Были предложения от “Берлина” и “Вардара”. Давайте назову “Берлин”. Вариант возник два года назад, когда я уходил из БГК. У меня тогда были небольшие проблемы с коленом. Чуть-чуть побаивался, что оно не выдержит. Но в принципе зря боялся. Еще два года поиграл, хорошо себя чувствовал. Не пропустил ни одной тренировки в СКА. Еще “Порту” звал. Тогда, когда уходил из БГК, и на следующий год. Сам не захотел. Не мое. Далеко.
— Еще когда-то у вас был подписан контракт с “Мотором”.
— Был. Он до сих пор лежит. Контракт на следующий год с “Мотором” заключил, по-моему, еще в ноябре. А здесь по ходу сезона начало распадаться “Динамо”. Надо было принимать какое-то решение. Появилось предложение из Бреста. В Украине как раз начались конфликтные ситуации. А контракт я подписал через факс. Это меня и спасло. Хочу извиниться перед ребятами из “Мотора”. Получилось, конечно, некрасиво, но это было, наверное, единственно правильное решение.
— А в нынешнее межсезонье куда-то приглашали?
— Звонили пару раз. Было хорошее денежное предложение из Катара.
— Почему не захотели подзаработать?
— Деньги — не все. Это хорошо, это независимость, но для меня они не стоят и никогда не стояли на первом месте. На нем семья — жена, дети, мама, брат.
— Когда играли в “Виве”, вам предлагали принять польское гражданство — с прицелом на сборную?
— Было такое. На будущее. Я уехал в двадцать лет. Но до чего-то большего дело не дошло. В принципе и сам этого не хотел. В то время в Польше была очень сильная сборная. А последние три-четыре года, смотрите, там нет классного разыгрывающего.
— Вы все время повторяете, что “Динамо” — главный клуб в карьере. Случай, который доказывает, насколько крутая там была атмосфера?
— Как-то нам четыре-пять месяцев не платили вообще. И никто не сказал ни слова. Потом пришло балканское поколение, и нам на день задержали зарплату. Ребята сели на лавку и сказали: “Нема пара — нема музыки”. “Нет денег — нет музыки”. Я понимаю, они приехали зарабатывать.
Горжусь моими ребятами и тем, что мы прошли в “Динамо”. Это супервремена. Что ни возьми, все было круто. Сколько времени прошло, а мы до сих пор не разлей вода.
— Вы говорили: “В раздевалке у Бебешко летали стулья”. Когда именно такое было?
— Сергей Васильевич вообще импульсивный человек. И стулья, и сумки, и вода… Было много таких матчей. Мне нравился его стиль. Обыграем “Берлин” или “Райн Левен” — в понедельник приходим и слышим: “Чего вы такие довольные, а? Кого обыграли? “Мертвый” “Берлин”?” Его максимализм — это лучшее, что я видел. Он выжимал из каждого все возможное. Не любил проигрывать — никому, никогда и нигде. А мог, наоборот, прийти в раздевалку: мол, чего вы переживаете? Да ладно, проиграем и проиграем. И мы выигрывали. Симпатичного хватало. А помните тайм-аут в концовке матча с “Вардаром”?
— Обсуждали с Бебешко и Шевцовым решение перейти на тренерскую работу?
— С Бебешко нет. А с Шевцовым общались. Он не первый день знает о моем решении. Юрий Анатольевич давно уже был инициатором. Ха, всегда хотел, чтобы я быстрее стал тренером. Не знаю почему, надо спросить у него.
— Что все-таки происходит между вами и брестчанами? Когда играли там, была идиллия. Как только ушли — начались конфликты.
— У меня был конфликт с Башкиным. Не нравится, когда люди меня обманывают, глядя в лицо, как это делал Павел Евгеньевич. Считаю, что это неправильно и некрасиво. Потому что я был не последним человеком в этой команде. Постоянно играл на уколах, не щадил себя. На последний год у меня был необычный, интересный контракт с клубом. Играл после операции на колене. Наверное, сделал ошибку, заключив тогда соглашение. Хотя практически полностью меня рассчитали. С самим БГК проблем у меня нет.
Потом болельщики стали не совсем адекватно относиться из-за того, что я играл в СКА. Но это спорт, жизнь. Если выступаю за какую-то команду, хочу выигрывать с ней. И, если честно, очень расстроен, что в прошлом сезоне у нас не получилось осуществить мечту. Понятно, что БГК был сильнее. Но за счет огромного желания могли выиграть. Корю себя. В решающих втором и третьем матчах не сыграл так, как должен был.
По ходу последнего сезона в Бресте предложения о продлении контракта не поступало. А 1 июня клубный корреспондент брал интервью: мол, ну что, Дима, это ваш последний день в Бресте… А мне еще никто не сказал. Для меня это было удивительно. Позже Павел Башкин говорил в интервью: мол, что, Никуленков должен был со мной кофе пить? Но он же пьет кофе с балканцами — мог бы и с нами, белорусами. Только на него обиды. От него звучат красивые слова. Но надо быть честным — прежде всего перед собой. Хотя, думаю, хватит уже этого. Что-то скажу — опять начнут писать, какой я предатель. Хочу поставить точку в этом конфликте.
— Топ-5 самых сильных партнеров в карьере?
— Атьман, Онуфриенко. Рутенко-старший. Это вообще герой нашего времени. Криштопанс. Когда пришел в БГК, он еще не был таким топовым игроком. Но сейчас по КПД, считаю, на первом месте во всем мире. То, что он делает и в защите, и в нападении, — дорогого стоит. Сколько я назвал — четыре? Так… Михаил Юрецки? О, конечно, давайте его.
— Как-то вы рассказывали, что занимались производством лабораторной мебели. Остался еще этот бизнес?
— Ой, рассказывал давным-давно. Да, есть у нас какой-то свой интерес. Вот уже лет десять. Этим занимается мой брат. Но не люблю об этом говорить.
— Вспомните интересную историю, которую еще не рассказывали.
— Например, такая. Мы рыбаки. В Бресте с ребятами любили ловить на Косичах. И как-то Серега Шилович закинул спиннинг. И что бы вы думали? Поймал он ухо Дениса Рутенко. Боже, мы всей командой доставали крючки. Их было много, и довольно острые. С нами ездила Карина — тогда еще, наверное, не жена Дениса, а сейчас уже супруга. Она — рыдать. Дети смеются. У нас тогда собралась дружная компания. А Серега поймал самую большую рыбу.
pressball.by
Источник: hand-ball.ru
